Чернобыльская 

катастрофа

Чернобыльская трагедия – это печальный урок для человечества. Самая грандиозная техногенная катастрофа произошла 26 апреля 1986 года, на 4-м блоке Чернобыльской атомной электростанции в небольшой городке-спутнике под названием Припять. Немыслимое количество смертельно-опасных радиоактивных веществ оказалось в воздухе. В некоторых местах уровень радиационного загрязнения в тысячи раз превысил стандартный фон радиации. стало понятно, что после взрыва здесь будет другой мир — земля, где нельзя сеять, реки, в которых нельзя купаться и ловить рыбу и дома… в которых нельзя жить.

Рассказывают свидетели...

 Наверное, сегодня нет человека, который бы не знал или хотя бы не слышал слово «Чернобыль». Как справедливо отметила С. Алексиевич, «Чернобыль уже стал метафорой, символом. И даже историей. Нам кажется, что мы знаем о Чернобыле всё». Идет время, об аварии на АЭС стали постепенно забывать под нашествием других трагедий и катастроф. Я не собираюсь поднимать проблемы, искать виновных. Я просто хочу рассказать, какой след Чернобыль оставил в судьбе обыкновенного  «маленького человека»,   разделив жизнь на «до» и «после»… 
Чернобыльская беда, как рентген, «просветила» судьбы тысяч людей. Тех, для кого вопреки  их воли авария стала частичкой судьбы, тех, к кому на всю жизнь прикрепилось невидимое определение «чернобылец». 
Трейтяк Галина Михайловна – одна из таких десятков тысяч. Сейчас пенсионерка, ранее работала в хирургическом отделении ЦРБ г. Волковыска  раздатчицей в столовой. Ей чуть более 60-ти лет.  Приятная, обаятельная женщина. Её личная судьба ничем особенным не выделяется. Однако в этой обыденности, неотличительности судеб  возможно и кроется главная трагедия Чернобыля.  Эта заметка - хроника событий в воспоминаниях Галины Михайловны.
Накануне
«Жили мы тогда в деревне Новоселки, 35 км от Чернобыля, 7 км от Хойник», - вспоминает Галина Михайловна. Наш полесский уголок славился своими прекрасными местами: грибами, ягодами, рыбой. Всегда привлекала красотой река Припять. Деревня большая, около 400-т дворов.

Улица асфальтированная, дом под номером 2,просторный, светлый. Из Хойник автобус ходил восемь раз в день. Я работала поваром, а Леня (муж) – шофером.


Тревожная весна
Весна всегда несет радость, надежду: оживает природа, все радуется солнцу. В это время человек словно рождается вновь. Весна 1986 года была ранней, необычно теплой. 26 и  27 апреля – выходные. Люди по-разному проводили свои дни – кто отправился в лес, кто трудился на огороде. Солнечно так, что в доме усидеть   было невозможно. Да и зачем? Мы тоже «сеяли» картошку (так говорили в нашей местности).
Облученные росы
Тот день, 26 апреля… Никто ничего не знал об аварии. В сторону Чернобыля целый день летели вертолеты в строгом порядке. Дети радовались, махали руками. Взрослые шутили: «Может учения? А может Чернобыль взорвался?» Не буду лукавить: сердце не ёкнуло, мы с детьми продолжали так же радостно вдыхать щедрое апрельское солнце, веря, что это на здоровье. А беда уже была рядом, висела в воздухе, угрожала упасть на голову теплым дождем, забиралась под одежду, наполняла рот и нос уличной пылью, падала с неба лучистым солнечным светом.
Правда, как-то непривычно першило в горле.
Слухи
На АЭС – авария. Нельзя пить молоко, нужно кипятить  воду. В 15-километроой зоне отселяют деревни. Сказали - на два дня, с собой взять продукты питания и бельё.
Страх
В тот же вечер отвезла детей к сестре в Речицу – подальше от беды. На автостанции – как в войну. Билетов не было ни в Гомель, ни в Минск.
Через два дня нам сказали: «Вывозим детей». Я испугалась: всех вывезут, а как мои? Боялась, что дети отстанут от школы. Лена училась  5-ом классе, Сергей – во втором. Поехала вновь к сестре, забрала их. Думала, пусть лучше едут со школой. Подъехали «Икарусы». Врезалось в память: полные автобусы маленьких детей и только 2-3 воспитателя. Плач и крик детей, родителей. Никто же не знал, куда их повезут. Только потом сказали – в Гомель, в интернат (для умственно отсталых!). Интернат стал приютом для наших детей.
Через некоторое время приехала проведать. Душу пронзила боль, когда увидела большое количество детской обуви, залитой каким-то специальным раствором. Потом нас вместе с детьми отправили на медосмотр. Измеряли радиацию в щитовидной железе. Разместили  в палатах семьями. Мы лежали в родильном доме, в отделении патологии. В палате – 2 семьи. Вместе взрослые и дети. Некоторые больные говорили врачам:  отделите им помещение, пусть не бегают тут (боялись  нас, чернобыльских «ёжиков»). Однако врач ответил: «Эти дети и так обижены, и они будут жить здесь».
Год за годами нам сеять и жить
После больницы вернулись домой. Детей регулярно вывозили на оздоровление в Анапу, другие курорты. Я работала в столовой – центре колхоза – 30-километровая зона. На работе  с 7 утра до 22 вечера, без выходных. Было много работы: кормили командировочных, своих тружеников.
Ещё пять лет мы прожили в Новоселках. Наши дома постоянно мыли солдаты какой-то жидкостью молочного цвета. Улицы поливали круглосуточно. Потом солдаты снимали с земли такую белую корку. По улицам ездили «бэтээры», танки. Я впервые  увидела их не по телевизору. Солдаты – молоденькие ребята, в основном из Средней Азии и Закавказья – жили  палатках (!). Даже не в домах. Их возили на станцию, они поднимались на реактор, бросали землю только по одному разу и спускались. Потом приехали солдаты постарше - резервисты. Как мы жили? Нам говорили: «Сейте спокойно, не бойтесь».   Запрещали употреблять в пищу молоко, молочные продукты от собственных коров. Хозяйство ликвидировали. Корову продали с трудом, их было много, никому не нужны. Детей кормила всем привозным – из пакетиков, упаковок, баночек. Нельзя было есть грибы, ягоды, овощи. Уже потом, когда ездила на медосмотр, у моих детей была наименьшая радиация. Все спрашивали, чем ты их кормишь? Кто знает, чего мы тогда избежали и что нас ещё ждет.
За время, пока жили в «зоне», умерли все трактористы и комбайнеры из нашей деревни, наглотались этой пыли. Хотя день и ночь у нас работала баня. Не помогла…
И всё время разговоры вокруг: этот заболел, тому ребёнку стало плохо на линейке, тот упал, этот умер. Всё это мучило, заставляло нервничать. Да и как можно понять, что у одного соседа огород «чистый», а у второго «грязный»?
Переселение
Переселиться нам предложили через пять лет. Мама уехала в деревню около Гомеля (там жила сестра). Нам предложили Волковыск. Родных тут у нас никого не было, однако решили ехать. Мы уже знали о случаях, когда ехали к родственникам в Москву, а те не открыли квартиры, не пустили – побоялись. Вещи нам разрешили брать с собой. И оставили мы свое разоренное гнездо в 1991 году. 
В Волковыске получили трехкомнатную квартиру, устроились на работу по специальности.
Встреча с Родиной
Все время хотелось поехать на Родину. От грусти, боли, отчаяния нельзя было спрятаться даже во сне. Как-то Леня поехал в Наровлянский район, там до переселения жили его родные. Он не узнал родительский дом. Я не могла поверить, возмущалась: «Как можно не узнать дом, где ты родился?»
Через 15 лет вместе с мамой, зятем поехали в Новоселки. Осиротелые дома разрушены, все разворовано, бурьян. Огромные деревья, улицы заросли кустами. Холодом веет на этом одичавшем месте. Эта бесславная в мире АЭС проглотила нашу деревню, лес, поле. Мама сказала: «Даже горстку этой земли не возьмешь, чтобы кинуть на гроб. Отравленная земля». А у меня  голове всплыло неуместное: «И на Марсе будут яблони цвести».
Да и кому надо спасать отселенную деревню? Печные трубы, бревна. Наша деревня не обнесена колючей проволокой. Рядом – Дворище, там даже частично живут люди. А меня взяла такая боль, грусть, жалость. Я не хочу больше туда ехать. И нельзя избавиться от мысли: за что, за какие грехи несут наказание тысячи невинных людей, изгнанников из своей земли? Говорят, из моей деревни уже никого нет в живых.
Многие не решились сразу уехать. Люди срослись с этим краем, жалели новые дома, не хотели слышать ни о каком стронции. Отнекивались. Что нам эта радиация? Все лето от нее прячемся. А как можно от нее спрятаться? Где?
Послесловие
Чернобыльская трагедия – боль, крик человеческой души. А ещё – наказание за наши плохие поступки, безнравственное отношение ко всему окружающему. Когда случилась авария, люди вспомнили слова из Библии о звезде Полынь (Чернобыль). Сегодня мы все и каждый в отдельности в ответе за то, что происходит на нашей земле. Мы обязаны сохранить чудесные сокровища природы для потомков. Но и через годы в новой и счастливой жизни как предупреждение  будет пульсировать злая звезда Чернобыля.